Книга Я-РОСС. Том 2 [СИ] - Клим Ветров

А мне же поплохело. Сам не понял от чего, но внезапно почувствовал головокружение, меня затошнило, и переложив дела на Ивана, я отправился к себе в комнату. Спать хотелось неимоверно. Показалось даже что кто-то против меня применил нечто похожее на сонную руну, но никаких следов чужой магии я обнаружить не смог. Видимо дело было в банальной усталости, — спал я последний раз почти двое суток назад, ну и нервы конечно, переживаю за всё подряд, отсюда и результат.

Вот только когда наконец упал на кровать и закрыл глаза, всё тело прожгло нестерпимой болью. Казалось она была везде. Руки, ноги, голова — болело всё. В меня словно впивались тысячи иголок, и я ничего не мог с этим поделать.

С неимоверным трудом заставив себя подняться чтобы дойти до тумбочки на которой стояли зелья, я замер. Боль отступила, а передо мной прямо из ниоткуда появилась Инга.

— Ты обещал позаботится о моей сестре… — обдав меня холодом, заговорила девушка.

Одетая в то же платье, с такой же причёской и такая же бледная какой я запомнил её на костре, она требовательно смотрела мне прямо в глаза.

— Обещал, значит найду. — стараясь говорить уверенно, ответил я, отчётливо понимая что это не сон, и всё происходит в действительности.

— Поздно. — так же беззвучно произнесла девушка, и медленно повернулась к двери.

Проследив за её взглядом, я оторопел. Там стояла её младшая сестра. Истерзанная, почти голая, в остатках окровавленных лохмотьев, она смотрела куда-то вдаль и нелепо улыбалась. Даже не нелепо, скорее ненормально. Так как это делают сумасшедшие, — безразлично и с какой-то иронией.

— Всё это время он издевался над ней… — вновь заговорила Инга. — А когда ему надоело, отдал солдатам.

Представив участь бедной девочки, я невольно вздрогнул.

— Кто это сделал?

Вновь повернувшись ко мне, Инга чуть шевельнула рукой, и мы оказались в каком-то лесу среди чужого военного лагеря.

Запах дыма и конского навоза, куча шатров и палаток, горят костры, повсюду снуют солдаты, но на нас не обращают никакого внимания.

Инга молча кивает мне, и мы переносимся на самый край лагеря. Здесь уже не так шумно, и кроме пары скучающих часовых никого нет.

Но вот в траве, в нескольких метрах от того места где мы оказались, что-то белеет. Я подхожу ближе и вижу перед собой обнажённое и истерзанное девичье, даже почти детское тело. Оно лежит так неестественно, что я не сразу узнаю знакомые черты.

Отчаянье и злость душат меня. Я уже видел на что способны наши враги, — там, в той деревне с насаженными на колья детскими головами, а теперь здесь, когда прямо передо мной лежит ещё один замученный ребёнок.

— Кто это сделал? — спрашиваю я ещё раз — Покажи мне их!

— Все. Они все глумились над ней пока она жила, а некоторые продолжали и после её смерти.

— И эти? — взглядом показал я на играющих в карты часовых. Один в годах, поседевший, но ещё крепкий мужик, второй сопливый пацан, практически ещё ребёнок. Мужик вытянул карту, развернул её, и как-то хрипло, с надрывом рассмеявшись, треснул этой картой пацану по уху.

— Все — повторила Инга, и мы снова перенеслись в центр лагеря, оказавшись возле самого большого шатра.

Красного цвета, с вышитым зелеными нитками незнакомым гербом, он отличался от остальных не только размерами, но и качеством исполнения.

Возле входа сидел часовой, но он не обращал на нас никакого внимания. Я заглянул внутрь.

Широкая походная кровать, пара столиков, стулья, куча одежды, но людей нет, что плохо. Будь здесь кто-нибудь из хозяев, я хотя бы хоть знал кого искать впоследствии.

На столе две бутылки вина, колода карт, женская заколка, небольшая шкатулочка и очень знакомая фигурка единорога, которую я не так давно подарил младшему Валиеву. Нахватавшись эмоций прежнего хозяина тела, я тогда решил отомстить, и эта фигурка была частью моего несостоявшегося плана.

И зачем он её с собой таскает?

Попробовал прикоснуться — но рука ухватила лишь воздух. То ли я сам в этом месте нематериален, то ли место такое, что-то вроде иллюзии, или воспоминаний.

— Мне пора. — появилась Инга. — И не забудь о своём обещании, они все должны умереть. Не смог спасти, так хотя бы отомсти.

Я хотел сказать что сделаю всё возможное, но изображение мигнуло, и оказавшись в своей комнате, я едва успел дойти до кровати.

* * *

Спал без снов. Может и снилось чего, но проснувшись, ничего не помнил. Поднялся, наскоро умылся, и спустился вниз, в столовую.

— Отдохнул, Максимка? — словно поджидая, прямо у порога встретила тётка Марфа, смутив меня каким-то особенно доброжелательным видом. Она ко мне и так относится как к сыну, но сейчас её лицо прямо таки светилось благосклонностью.

— Госпожа, какие ещё будут распоряжения? — из-за ширмы раздался знакомый голос, что я, дабы исключить ошибку, автоматически заглянул туда.

Ошибки не было. Сжимая в руках штуковину для взбивания яиц, в поварском переднике и белом колпаке стояла мадам Лопухина собственной персоной. Заметив меня, она тут же опустила взгляд, старательно делая вид что мы не знакомы.

— Это кто? — повернулся я к тётке Марфе.

Факт присутствия здесь этой мадам выглядел нереально. Ещё вчера она кипела и булькала, а сейчас вдруг превратилась в кроткую барышню. Как сказал кто-то из великих — не верю!

— Помощница моя новая, сама на кухню напросилась, вот, обучаю. — похвалилась тётка.

— И как, обучается?

— Потихонечку. Не приучена малость, но в общих чертах — убрать, помыть, подмести — вполне соображает.

Мда… Я конечно всё могу понять, но чтобы вот так, ни с того ни с сего эта женщина пошла прислуживать на кухню — это бред, должна быть причина. И ладно бы её притесняли как-то, наверное был бы повод так поступить, не знаю, — чтобы скрыться, или ещё чего… Но ведь ни этих женщин, ни их детей никто не обижал, и мало того что им выделили целое крыло на третьем этаже, так ещё и прислугу приставили. Странно, очень странно…

Глава 8

— Ты вообще знаешь кто она? — когда новая повариха ушла, спросил я тетку Марфу.

— Конечно знаю. — неожиданно ответила та. — Боярыня бывшая, Лопухина-покойничка, жёнушка. А что?

— Да ничего… А почему бывшая?

— Так знамо почему, — невозмутимо продолжила тётка, — потому как кончился муженёк её, а без мужа она что? — Тьфу! Грязь из под ногтей!.. Тем более Ванька на неё глаз положил, а мне сказал чтоб воспитала как следует, на той неделе говорит и свадьбу сыграют.

— В смысле Ванька? — до меня не сразу дошло что она имеет ввиду денщика дядьку Ивана.

— Ты чего, Максимка, от магии своей совсем головой рехнулся? Говорю же, привёл он мне кралю эту, и говорит, значит — «Выбей ты, Марфа, дурь из неё лишнюю, женится, говорит, на ней буду. Научи жену мою будущую щи варить, бельишко стирать, ну и всякого другого там, что вы бабы умеете…»

— О даже как!.. — совершенно искренне удивился я. — Вот Иван молодец, а мне говорил — не ровня… не достоин мол…

— Ну дак… Говорил, не говорил… Чего уж тут. Баба она видная, а без мужика пропадёт. Тем паче Ванька наш завидная партия, чай не фон-барон, но всё ж не последний теперь человек! — с такой гордостью выдала тётка, будто имела непосредственное отношение к становлению этого не последнего человека.

— Ясно. Ну а вообще как дела? Что нового? — сменил я тему, рассчитывая узнать что-нибудь о вновь прибывших.

— Да так сразу всего и не перескажешь, вот к примеру, Авдотья-то наша обрюхатилась нечаянно, муж почти год уж как пропал без вести, а она клянется и божится что не касался ей никто! Как такое может быть? Ветром надуло? А ведь я знаю, шила-то в мешке не утаишь, Прохор, садовник наш клятый, по ночам к ней ходит! Сколько раз сама лично видела!

— Стоп-стоп-стоп! Ты мне новости расскажи, зачем ты мне сплетни собираешь? Что я тебе, баба что ли? — кое-как успев вклиниться, перебил я её.

— Так это не новости чтоль? Или тебе про Петра Федоровича рассказать? — почти обиженно сдвинула брови тётка.

— Не знаю я никакого Петра Федоровича, ты мне про гостей наших что на третий этаж заселили, поведай, — как они там? Может недовольны чем, или просят чего?

— Да нормально всё. Никаких просьб особых, тихо